С января этого года во всех кинотеатрах страны стартовала картина «Хроники Нарнии. Лев, колдунья и волшебный шкаф» по мотивам одноименной сказки английского писателя Клайва Стейплза Льюиса. Картина представлена публике кинокомпанией Walt Disney Pictures, режиссер Эндрю Адамсон, известный своей работой над фильмами "Шрек" и "Шрек-2". Когда Эндрю Адамсон впервые прочел "Хроники Нарнии" будучи восьмилетним мальчишкой в своей родной Новой Зеландии, его очаровал таинственный мир, ставший эпической сагой о храбрости и прощении, чести и дружбе. "В точности так же, как тысячи и сотни тысяч других детей во всем мире" - подчеркнул он. Впервые изданные более половины столетия назад истории Нарнии К.С. Льюиса всеобще признаны как часть самой прекрасной литературы ХХ столетия. "Истории Нарнии были продолжены, потому что они содержат множество универсальных истин" - говорит Адамсон. "Темы прощения и пожертвования - очень благодатные и благородные темы и идеалы, которые касаются всех нас. Но более чем что-нибудь еще, я думаю, эти книги очень подходят для детей".
О чем же, собственно, картина? Герои фильма - дети, которые волей случая оказались далеко от своего дома, где нашли тайный шкаф, способный переносить их в пространстве и являющийся своеобразной дверью между страной Нарнией и миром людей… Открыв этот шкаф ребята и подумать не могли, что должны будут отстоять свободу государства, о котором ни разу не слышали…
"Хроники Нарнии" - уникальная иллюстрация Евангелия, которая особо захватывает детей и подростков. Все персонажи глубоко символичны, в том числе один из самых главных, а именно - лев Аслан. Он является прообразом Иисуса Христа - Льва из колена Иудина.
"Хроники Нарнии" - очень красивый и динамичный фильм. Это захватывающая история не оставит без внимания как детей, так и взрослых.
Что же о самом писателе, по сказке которого был снят фильм, то историю его жизни и значение его трудов для нас вы можете узнать прямо сейчас.
Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 г. в Ирландии. Первые десять лет его жизни были довольно счастливыми. Он очень любил брата, очень любил мать и много получил от нее - она учила его языкам (даже латыни) и, что важнее, сумела заложить основы его нравственных правил. Когда ему еще не было десяти, она умерла. Отец, человек мрачноватый и неласковый, отдал его в закрытую школу подальше от дома. Школу, во всяком случае, первую из своих школ, Льюис ненавидел. Лет шестнадцати он стал учиться у профессора Керкпатрика. Для дальнейшего важно и то, что Керкпатрик был атеистом, и то, что ученик сохранил на всю жизнь благодарное, если не благоговейное, отношение к нему. Многие полагают, что именно он научил Льюиса искусству диалектики. Так это или не так, несомненно, что Льюис попытался перенять (на наш взгляд, успешно) его удивительную честность ума.
В 1917 г. Льюис поступил в Оксфорд, но скоро ушел на фронт, во Францию (ведь шла война), был ранен и, лежал в госпитале. Вернувшись в университет, он уже не покидал его до 1954 г., преподавая филологические дисциплины. В 1954 г. он переехал в Кембридж, ему там дали кафедру, в 1955 г. стал членом Британской академии. В 1963 г. он ушел в отставку по болезни и 22 ноября того же года -- умер, в один день с Джоном Кеннеди и Олдосом Хаксли.
Казалось бы, перед нами жизнеописание почтенного ученого. Так оно и есть. Но были и другие события, в данном случае - более важные.
Льюис потерял веру в Бога еще в детстве, может быть, когда молил и не умолил Его исцелить больную мать. Вера была смутная, некрепкая, никак не выстраданная. Во всяком случае, она легко исчезла и не повлияла на его нравственные правила. Позже, в трактате "Страдание", он писал: "Когда я поступил в университет, я был настолько близок к полной бессовестности, насколько это возможно для мальчишки. Высшим моим достижением была смутная неприязнь к жестокости и к денежной нечестности; о целомудрии, правдивости и жертвенности я знал не больше, чем обезьяна о симфонии". Помогли ему тогда люди неверующие: "я встретил людей молодых, из которых ни один не был верующим, в достаточной степени равных мне по уму - иначе мы просто не могли бы общаться, - но знавших законы этики и следовавших им". Когда Льюис уверовал в Христа, он ни в малой мере не обрел ужасного, но весьма распространенного презрения к необращенным. Скажем сразу, это очень для него важно: он твердо верил в "естественный закон" и в человеческую совесть. Другое дело, что он не считал их достаточными, когда "придется лететь" (так сказано в одном из его эссе - "Человек или кролик"). Не считал он возможным и утолить без веры "тоску по прекрасному", исключительно важную для него в отрочестве, в юности и в молодости. Как Августин, один из самых чтимых им богословов, он знал и повторял, что "неспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе, Господи".
До тридцати лет он был скорее атеистом, чем даже агностиком. Сделать шаг к покаянию ему помог Дж. Р.Р. Толкиен: «В Толкиене Льюис нашел человека, наделенного и остроумием, и ярким интеллектом, который при этом был убежденным христианином» - пишет Х. Карпентер, биограф Толкиена. Именно через беседы с Толкиеном Льюис обратился в христианство, именно он объяснил ему значение искупления в христианстве и подтолкнул его сделать шаг к покаянию. Это произошло 19 сентября 1931 года, Льюис к тому времени уже верил в Бога, однако не понимал, в чем состоит функция Христа в христианстве. Ему не удавалось постичь значение распятия и Воскресения. Льюис говорил друзьям, что ему необходимо вникнуть в смысл этих событий - как писал он позднее в письме, «уразуметь, как и чем жизнь и смерть Кого-то Другого (кто бы ни был этот другой), могла помочь нам здесь и сейчас - разве что его примером». Время шло к полуночи, а Толкиен убеждал Льюиса, что его притязания совершенно неправомочны. Ведь идея жертвоприношения в языческой религии восхищает и трогает его - и действительно, идея умирающего и воскресающего Бога волновало воображение Льюиса. А от Евангелий (говорил Толкиен) он почему-то требует большего. Жертвоприношение в мифах он принимает как есть, не требуя объяснений - так почему бы не перенести это отношение на истинную историю? ...Мы - от Господа, - продолжал Толкиен, - и потому, хотя мифы, сотканные нами, неизбежно содержат заблуждения, они в то же время отражают преломленный луч истинного света, извечной истины, пребывающей с Господом». Через двенадцать дней после этой встречи Льюис написал в письме к своему другу, Артуру Гривзу: «Я только что перешел от веры в Бога к более определенной вере в Христа - в христианство. Объяснить постараюсь потом. Очень важную роль в этом сыграл мой длинный ночной разговор с Толкиеном»
История его обращения очень интересна; читатель сможет узнать о ней из книги "Настигнут радостью". Занимательно и очень характерно для его жизни, что слово "joy" --"радость", игравшее очень большую роль в его миросозерцании, оказалось через много лет именем женщины, на которой он женился.
Когда он что-то узнавал, он делился этим. Знал он очень много, слыл даже в Оксфорде одним из самых образованных людей и делился со студентами своими познаниями и в лекциях, и в живых беседах, из которых складывались его книги. До обращения он говорил о мифологии (античной, скандинавской, кельтской), литературе (главным образом средневековой и XVI в.). Шок обращения побудил его делиться мыслями обо всем том, что перевернуло его внутреннюю жизнь.
Он стал писать об этом трактаты; к ним примыкают и эссе, и лекции, и проповеди, большая часть которых собрана в книги после его смерти. Писал он и полутрактаты, полуповести, которые называют еще и притчами. "Письма Баламута", "Расторжение брака", "Кружной путь". Кроме того, широко известны сказки, такие как: "Хроники Нарнии", космическая трилогия "За пределы безмолвной планеты", "Переландра", "Мерзейшая мощь".
Льюис, просто и твердо веривший в Провидение, был бы рад, что его смогут читать многие и темы его важны для многих. Он был бы рад, если это так. В "Размышлении о псалмах" (1958) Льюис пишет, что Послания апостола Павла никак не удается превратить ни в научный трактат, ни даже в прямое назидание, и, поразмыслив об этом, прибавляет, что это хорошо: простое свидетельство христианской жизни само по себе важнее и трактатов, и назиданий.
Заключение это можно отнести и к самому Льюису. Все, что он писал, - это отчеты, заметки о христианской жизни. Его называют апологетом, а теперь даже - лучшим апологетом нашего века, Он очень важен для христиан как свидетель. Страшно подумать об этом, но ничего не поделаешь: каждый называющийся христианином - на виду. Каков бы он ни был, по нему судят о христианах, как по капле воды судят о море. Льюис - свидетель хороший. И людям неверующим видно, что он - хороший человек; это очень много, это - защита христианской чести. А уж тем, кто уверовал, "переменил ум", полезна едва ли не каждая его фраза - не как "руководство", а как образец.
Кажется, Бердяев сказал, что многие живут так, словно Бога нет. К Льюису это не отнесешь. Самое главное в нем не ум, и не образованность, и не талант полемиста, а то, что он снова и снова показывает нам не эгоцентрический, а богоцентрический мир.

Подборка материала А.И. Чуваткин

Познакомься с народом
Напишите мне